Токио – стресс-сити

Дмитрий КОВАЛЕНИН

Если бы под Москвой решили-таки построить «японскую деревню» – я знаю, что бы мы там увидели. Самурай в кимоно с мобильником на «Тойоте» под сакурой делает харакири. Для чего каждый день выписывают нового самурая. Иначе – «народ не потянется». Это грустно, но, до тех пор пока совершенно незнакомые нам с вами дяди в высоких креслах не поделят-таки несчастных четыре острова, японский миф в нашей голове так и будет напоминать планету-призрак из малонаучной фантастики.

Тем не менее, будь та деревня «токийской», все было бы несколько по-другому. Как это ни странно, при полном и фатальном отсутствии русского туризма в Японию внешний образ Токио в голове нашего человека много больше похож на истину, чем наши представления о Стране восходящего солнца. Похож, похож – небоскребы Синдзюку, мобильники у всех – от мала до велика, начиная с учеников средних классов, гигантские универмаги, забитые сверхсовременными аудиовидеокомпьютерными железяками и унитазами с вертикальным взлетом... Многое сходится, и все-таки – почти все мимо. Как любое живое существо, этот город нашпигован парадоксами совершенно непредугадываемого толка. Только если хочешь понять, что с чем контрастирует, одного Токио мало. Чтобы увидеть все чуть резче, нужно уехать из Токио в Японию – а потом вернуться обратно. Вообще говоря, когда живешь в Японии долго, в этот город хорошо приезжать – на воскресенье, в «Диснейленд», на ЭКСПО, на гастроли мировых звезд – балета, фа-до или эксклюзивного джаза. Например, цель приезда – пойти в Blue Note Cafe на Омотесандо послушать очередную Кассандру Вильсон, зарезервировав себе столик по Интернету из другого города за месяц-полтора до концерта. И там накачаться по уши тягучим черным джазом. А потом прошвырнуться по воскресному вавилону Роппонги, потолкаться среди крашенных во все цвета радуги волосатых юнцов и иностранцев со всего мира, налопаться до отвала потрясающих грибов в итальянском погребочке Sicilia и заночевать в японской бане – это принято, это приятно – попросив разбудить тебя в 5 утра, чтобы к рассвету первым же скорым возвратиться на другой конец острова и еще успеть на работу. Жить в этом городе долго чревато дичайшим стрессом. И дело даже не в дороговизне – хотя и от нее можно отдельно с ума сойти. Количество информации, проходящей ежедневно через голову, превышает все физические пределы: имена, телефоны, стрелки, места, подробности чьих-то жизней, запоминаемые, записываемые на всякий случай и чаще всего ни за чем... В итоге голова начинает ощущать себя большой помойной ямой, которую вычистить невозможно, пока не уедешь: из Токио – в Японию. Чтобы потом периодически тянуло назад. Как к розетке, чтобы подзарядить батарейки.

Спонтанные пять минут Токио на квадратный километр: отвесный железобетон, заросший плющом. Кучки пухлых комиксов в корзинах перед разверзнутыми зевами подземки: два-три бесполых субъекта роются в них, оттопырив заплатанные, в коже, задницы. Стинг обжигается кофе в «Хард Рок-Кафе» на Роппонги. Много улыбаются, но это ничего особенного не означает. Черно-угрюмое дерево, толстое, как баобаб, и страдальческое, как кающийся грешник, стиснуто в бетоне, зато отражено пятикратно в стекле.

Общий фон: серое – клочьями – небо; вкраплениями осколков радуги – витрины и фотографии. Контраст: вокруг – азиатские лица, на стенах же – европейцы. В центре громадного города через дорогу скачет лягушка...

Нигде нет скамеек, что жаль. Захотел посидеть покурить – заходи в кофейни, бистро, там за деньги кури. Курить можно везде, и все это делают беспрестанно, включая подростков и женщин, но воздух все равно свежий.

Нигде не видно мусорных урн, но все равно чисто. И только на перроне пригородной электрички старик-уборщик в фирменном костюме учит молодого правильно подметать перрон: «Мети, продвигаясь вперед – и никогда не оглядывайся! Вот так, хорошо! Только назад не смотри, а то до вечера не дотянешь!..» За их спинами – только что выметенный асфальт. Его черная гладь прямо на глазах покрывается свежей оспой белесых окурков. Впереди еще целый день...

Книги, книги на Канда. Пестрые горы комиксов на все случаи жизни. Толстые тома в мягкой обложке – на все возрасты, вкусы и темы, какие только может представить японское воображение. От «крутого» рисованного порно (заплавлено в полиэтилен от детей до 18) – до остросюжетных детективов, похождений охотников на НЛО и пророчеств грядущего Апокалипсиса. Яркими буквами на обложках – пометки: «для среднего школьного возраста», «для чтения в пути», «для 6-летних», «для домохозяек», «для одиноких клерков»... Бестселлеры-«покетбуки» и роскошные фотоальбомы, журналы для домохозяек и батареи томов мировой классики до потолка забивают бесчисленные каморки букинистов с раздвижными стеклянными дверями, киоски пригородных станций метро. Каждый божий день все новые и новые лица и имена появляются и исчезают в витринах, мешаясь с отражениями силуэтов прохожих, высвечиваясь на мгновение под взглядом случайной студенточки, забежавшей в лавку переждать случайно хлынувший дождь...

Вряд ли, конечно, большинство их смотрит на все это как-то по-особенному. Размеренно-разнообразно – наверное, к этому тоже можно привыкнуть.

Потрясающе много людей. Они живут здесь «вглубь и вверх»: восемь человек на квадратный метр площади города. Но – странное дело – давку ощущаешь только внутри электричек в час пик. Потому что у каждого в генах заложено: если можешь не стеснять собой окружающих – не стесняй собой окружающих. И в любом автобусе к вам на двойное сиденье подсядут только в одном случае: если все остальные места будут заняты. Хорошо? Замечательно. Хотя, с другой стороны, если в толпе упадет человек, людская река может так же деликатно обтекать его в радиусе вежливого полуметра битые час или два, пока на совсем уже окоченевшего бедолагу не набредет полицейский. И все же главный парадокс Токио, пожалуй, в том, что сие торжество мировой технократии построено и населено людьми с совершенно крестьянским сознанием. Как ни забавно, здесь, в одном из самых огромных мегаполисов мира, процент коренных жителей до смешного мал. Средний токиец – это человек из глубинки, который «вписывается» сюда после вуза, делает карьеру и уезжает доживать старость в места породнее, подешевле и поспокойнее. И потому за внешней чопорностью стекла и бетона глазам то и дело открываются совсем провинциальные картинки из почти деревенской жизни.

Ночной кабачок под мостом, где каждые десять минут стены шатает под грохот пролетающего наверху поезда. Со звонким шлепком, пришепетывая профессиональные заклинания, жизнерадостный повар выбрасывает на скворчащий стол-жаровню только что пойманную и тут же освежеванную рыбу.

Обезглавленная, она еще трепыхается, бьет измазанными в буром соусе обрубками плавников, все никак не решаясь привыкнуть к невероятному факту собственной гибели. Чьи-то тренированные челюсти с осторожной силой смыкаются, раскусывая еще совсем живое тельце напополам; еще и еще – и сырое свежайшее пиво обрушивается под колючие звуки фламенко из черных динамиков в потолке, Ниагарой – во внутренности чужого тела, отвоевавшего для себя еще несколько часов существования благодаря этой маленькой чьей-то смерти в своем желудке...

Грохот поезда. Дрожание пива в бокалах. Тепло. Горьковатая вонь керосиновой печки мешается с запахами рыбы и вяжущего все движения и мысли сакэ. Посетителей мало, все одеты во что-нибудь темное и напоминают огромных жуков, расползшихся по рыжей поверхности обтертой локтями стойки в застарелых ожогах от сигарет. В трех шагах станция, и завсегдатаев здесь не бывает.

– Как можно свежее, Мастер! – срывается на последнем слове простуженный голос у стойки. – Да поживее, через полчаса поезд... Жизнь рыбы начинает прерываться именно с этого голоса.

– Поживее? Вас понял!

Ответ старика-хозяина жизнерадостен и бесцветен, движения – отлаженны и точны. Ответ хозяина всегда начинается с повторения слов посетителя.

О японской кухне

Японская кулинарная традиция прежде всего проявляет глубочайшее уважение к первозданному внешнему виду продуктов. Местные повара стремятся сохранить первоначальный вкус и внешний вид продуктов, чтобы рыба или овощи в приготовленном виде оставались самими собой. Японская кухня все чаще ассоциируется с понятием правильного питания; рекомендации диетологов «употреблять меньше животных жиров, холестерина, сахара и соли» в японской кухне являются основополагающими принципами.

Как приготовить sushi

О продуктах; понадобятся рис и рыба. Рыба (тихоокеанский тунец, скумбрия или лосось) должна быть сырой и как можно более свежей. Итак, отварите рис (вода/рис – 2/1) до того момента, когда он станет клейким и вязким. Добавьте в рис уксусную смесь (1/4 стакана уксуса, столовая ложка сахара и 2,5 чайной ложки соли на 2 стакана риса), перемешайте и дайте остыть минут 10. Затем смочите руки уксусом и «скатайте» в ладони рисовый колобок. Теперь нарежьте рыбу очень острым ножом на ломтики не тоньше 3 мм (важно нарезать под углом в 30...45 градусов). На одну сторону рыбного ломтика положите листочек хрена васаби; затем, держа рисовый колобок в одной ладони, положите на него рыбу (хреном к рису) и легонько прижмите – как бы очертите контуры колобка. Нежным сжатием закрепите форму созданного шедевра. Поздравляем! Вы – сусимейкер.

Пить

По части алкоголя Япония – страна разнообразная. Начнем с самого ни есть с дешевого пойла. Оно есть крепостью от 30 до 40 градусов, изготовляется из картофеля, называется «сетю»; весьма популярно среди японского paбочего класса и малоприятно. Виски в Японии называется Suntory. Японцы любят пить его со льдом или разбавлять – как холодной водой, так и кипятком. В соотношении 50/50 с горячей водой виски оказывается мягким (японцы говорят – «оговари»), хорошо согревает, а вкус не исчезает. Далее – сакэ, забродившее рисовое вино. В кабачках сакэ принято подавать глиняными бутылочками емкостью около 180 мл. По силе воздействия сравнимо с креплеными винами. О пиве. Его в Японии любят; производят по немецкой технологии с конца XIX века. Еще недавно местных марок было всего три – «Кирин», «Асахи» и «Саппоро», монополисты. Однако года три назад появилось множество маленьких пивоварен и путешествия по стране приобрели дополнительный интерес за счет исследования местных пивных марок. Среди особенностей потребления отметим питие «хафу» (от английского «half», половина] – смеси 50/50 темного и светлого пива.

Развлекаться

В Токио – огромное количество клубов на все вкусы: потанцевать можно в Maniac Love, Nyabingi, Yellow, Code, джаз послушать – в Blue, The Room, Organic Groove, Blue Note Cafe; регги, естественно, в Crew Reggae, Club Jamaica, 328 и Garam, рок-н-ролл – в Bau Haus, Desperado и Hard Rock Cafe. Есть психоделическая дискотека D.U.G. Геи ходят в Асе, Gamos (только по субботам) и B-Vibe, фетишисты – в Azzlo, – и все это не считая сугубо традиционных мест.

Праздники

1 января – Новый год

15 января – День совершеннолетия

11 февраля – День образования государства

21 марта – День весеннего равноденствия

29 апреля – День зелени

3 мая – День конституции

20 июля – День моря

15 сентября – День уважения к старшим

23 ноября – День благодарения труду

23 декабря – День рождения императора

 

Источник информации:

Журнал Playboy, сентябрь 2000 года.