Чикаго

Лев ДАНИЛКИН

В центральном терминале, прямо посреди зала, выставлен скелет брахиозавра, похожий на обглоданного ахейцами Троянского коня, ростом с 4-этажный дом. До 2000 года он несколько десятилетий простоял в Полевом музее естественной истории, а затем туда привезли Сью, тиранозавра, которому пришлось уступить место. Надо сказать, выглядит эта страхолюдина в аэропорту довольно внушительно, особенно со сна, да после перелета – в общем, если вы оказались в Чикагском аэропорту транзитом, хотя бы на полчаса, найдите чудовище, не пожалеете.

Небоскрёбы

Кажется, что только брахиозавры и тиранозавры и могли выстроить этот город. Чикаго – застывший посреди равнины архитектурный катаклизм, сверхъестественная громадина, вдруг возникающая на совершенно ровной линии горизонта и абсолютно доминирующая над ней. Силуэт Чикаго по дороге из аэропорта очень компактный, с очевидной вершиной, конус, составленный из небоскребов. Чикаго называют «городом ветров»; между небоскребами движения воздуха видны и слышны, они заставляют, там, далеко внизу, прохожих ускорять шаг.

Изнутри, с улиц города, чикагские небоскребы выглядят более эффектно, чем, например, классические манхэттенские. Манхэттен слишком регулярный, как французский парк: вы видите, что ряд билдингов на Парк-авеню уходит далеко-далеко, но вы смотрите на эти гигантские растения из стали и стекла просто снизу вверх. А в Чикаго у таких видов есть еще и перспектива – дело в том, что посреди города змеится речка Чикаго Ривер. Поэтому вы можете разглядывать небоскребную твердыню как бы в разрезе; видит Бог, это производит сильное впечатление. Говорят, надо рассматривать небоскребы, когда в них отражается солнце. Так вот, закат в Чикаго будет поэффектнее нью-йоркского.

Чикагский небосвод, ощетинившийся башнями, – одна из лучших в мире коллекций современной архитектуры – от творений Франка Ллойда Райта до 110-этажной Sears Tower. Если вы думаете, что небоскребы просто очень высокие здания, которые к тому же вы миллион раз видели в кино и по телевизору, то вы жестоко ошибаетесь. Это вовсе не то же самое, что пятнадцать пятиэтажек, поставленных друг на друга. В архитектуре зданий выше шестидесяти этажей есть такая сила и величие, которых ни в чем другом вы не сыщете.

Если Лос-Анджелес – столица виртуальной, голливудской Америки, то Чикаго остается столицей «реальных» производств. Путеводитель утверждает, что здесь сосредоточены центры управления одной третью мировых промышленных и сельскохозяйственных ресурсов. Основанный в начале 1800-х, Чикаго вырос вместе со страной, служа главным перевалочным пунктом между городами Восточного берега и прериями Дикого Запада. Здешние небоскребы построены на «честно заработанные» деньги Америки; здесь продаются товары, а не слова и образы. Это и есть Средний Запад.

Город контрастов

Loop – центр города, даунтаун: штаб-квартиры больших американских корпораций, шикарные универмаги, дорогие отели и рестораны.

Если вы впервые оказались в Чикаго, ноги сами вынесут вас на Мичиган-авеню. Это такая длинная, бурлящая энергетическими потоками небоскребная улица, упирающаяся в озеро Мичиган. Функционально-классическая главная артерия мегаполиса. Эмоционально – Елисейские Поля Среднего Запада. Гулять по этому небоскребному лесу, увешанному рогами изобилия, не надоедает никогда.

В июне тепло, вечером градусов двадцать. Люди уплетают мороженое, топчутся в очередях за воздушной кукурузой, глазеют на рекламные табло. То и дело попадаются прилавки, на которых расставлена всякая всячина – пирожные, краники для разливки пива, фрукты, чипсы. Никаких продавцов за этими лотками нет. Это муляжи – фотографироваться на память. Изобилие изобилием, но на третий день замечаешь, что тут есть вовсе не все, что душа пожелает. Тут нет, допустим, продуктовых магазинов, здесь не купишь, допустим, мотошлем. Мичиган-авеню – это вроде как Диснейленд для взрослых, Диснейленд общества потребления. Места, привлекающие наибольшее внимание – Niketown, Guess, Disney Quest, American Girl Place, – разорительные универмаги и бутики. Вообще, в обычных американских городах, то есть не в Нью-Йорке, не в Лос-Анджелесе и не в Сан-Франциско, мало настоящих бутиков. Тут в основном представлены магазины 6...7 брэндов: Guess, GAP, Banana Republic, Kelvin Clein (гораздо проще и практичнее, чем европейская линия), Tommy Hilfiger, Structure и Ralph Lauren. Этого добра – в огромных количествах; все остальное (за исключением спортивных марок, типа Nike) встречается крайне редко.

В Чикаго две центральные улицы, примерно в километре отсюда располагается Стэйт-стрит, не витрина для туристов, а реальный центр торговой жизни города. Именно там надо искать традиционные магазинчики и кинозалы в стиле ар деко.

Население Чикаго больше чем на 50 процентов состоит из латинов и негров (корректнее – испаноаблантес и афроамериканцев). Начиная с 1871 года, после грандиозного пожара, в Чикаго начался иммиграционный бум. Каждые десять лет население увеличивалось вдвое, в основном за счет ирландских и восточноевропейских иммигрантов (в Чикаго самая большая польская община в мире за пределами метрополии). А поскольку у Чикаго появилась и репутация города неограниченных возможностей, с огромным количеством рабочих мест, то сюда стали подтягиваться негры с Юга. Если вы будете разгуливать исключительно по белому, прилизанному, туристическому Мичиган-авеню, вы никогда не узнаете о реальных чикагских демографических пропорциях.

Стэйт-стрит – место, где можно встретить большинство меньшинств. Меньшинства ходят в здешние кинозалы, которых тут куча, и просто прогуляться. Здесь же можно увидеть и чикагских фриков – не банальных девок с зелеными волосами и пирсингом на всю голову, а кое-кого гораздо интереснее. Например, среди обычных американских машин на проезжей части вдруг возникает нечто совершенно феерическое: какой-нибудь «Форд» 1920 года, с открытым верхом, в котором едут выряженные по тогдашней моде старички – то ли ужинать, то ли просто катаются. Зевак они демонстративно игнорируют.

Вечером отправляемся в странное заведение – клуб Voyeur. Вход – 10 долларов. Четыре комнаты, напоминающие пещеры. Везде расставлены мониторы и камеры. Садишься на диван, заказываешь напитки; на столике перед монитором – джойстик, позволяющий направлять камеры с панорамным обзором на любой стол, сцену (там диджей крутит свой эйсид-джаз) или просто в угол потемнее. Врут те, кто говорит, что подглядывать нехорошо, очень хорошо. Как будто целый ресторан на мушке держишь.

Жертвы Аль Капоне

Рассказывют о проклятии, которое висит на всех чикагцах. Если за пределами родного города их спрашивают, откуда они, то ответ «из Чикаго» всегда вызывает стандартную реакцию. Спрашивающий поднимает плечи, сутулится, начинает нервно оглядываться, теребит воротник и произносит одну и ту же фразу: «Ага, Аль Капоне! Гангстеры! Лицо со шрамом!» Жители современного Чикаго – жертвы масскульта. Они смирились со своей участью.

Надо сказать, репутация бандитского гнезда не вызывает у официальных властей Чикаго восторга. Им не нравится, когда подопечный им город ассоциируется с вооруженными налетчиками и продажной полицией. Брошюр об Аль Капоне и Джоне Диллинджере в центрах туристической информации вы не обнаружите. Никаких посвященных жизни гангстеров выставок, финансируемых из городского бюджета, нет и не предвидится. Это все голливудские выдумки.

Тур по местам боевой славы Альфонса Капоне – Untouchable Gangster Tour – чуть ли не главное чикагское развлечение. Можно ходить и по путеводителю, самостоятельно, но лучше с экскурсией, потому что надо очень хорошо знать город, да и вообще с гидами веселее. Все удовольствие стоит двадцатку – за эти деньги вас сажают в списанный школьный автобус, покрашенный в черное. Ведут его два более-менее профессиональных актера, которые дурачатся и паясничают на всю катушку; поездка превращается в эдакое шоу. То они палят из пистолетов, то истошно вопят, то успокаиваются и рассказывают вполне реальные истории.

Капоне был боссом чикагской банды с 1924 года. Подобраться к нему не могли очень долго, лишь в 1931-м удалось предъявить ему обвинение в уклонении от уплаты налогов. Сделал это федеральный агент Эллиот Несс. Его боевая задача называлась – «Неподкупные»: считалось, что членов банды невозможно было подкупить. Довольно важное по тем временам обстоятельство – потому как не было бы никакого феномена Капоне, если бы тысячи полицейских и городских чиновников не брали взяток; некоторые зарабатывали по 1000 долларов в неделю – бешеные по тем временам деньги.

В Американском полицейском центре демонстрируют образцы оружия двадцатых годов, а также фотографии гангстеров, только что пристреленных полицейскими. Ведущие шоу изображают на лицах неподдельный ужас. А вот знаменитое место резни в День Святого Валентина. Капоне, явившийся в Чикаго из-Нью-Йорка в 1919-м, расширял свою империю, осуществляя налеты на конкурентов. И в праздник влюбленных свершилось самое скверное деяние эры Аль Капоне – семь членов банды Багз Морана были расстреляны у стены гаража бандитами, переодетыми полицейскими. Члены шайки Капоне были вооружены Tommy-guns – ручными пулеметами. Капоне называли «лицо со шрамом» из-за большого рубца на левой щеке, оставшегося после одной кабацкой драки.

Собор Святого Имени на Стэйт-стрит. Неподалеку отсюда совершились два убийства. Босс Северной Стороны Дайон О'Бэнион был пристрелен в своем цветочном магазине в доме номер 738. В 1926 году его наследник, Хайми Вайс, погиб по пути в церковь – пули вылетали из окна здания по адресу 740, Стэйт. На фасаде собора до сих пор видны выбоины от тех самых пуль.

Золотые времена для чикагской банды начались, когда был объявлен сухой закон. Гангстеры делали фантастические состояния, торгуя нелегальным пивом, джином и прочим алкоголем. Заведения, в которых подпольно торговали спиртным, были страшно популярны, все они почти не маскировались. Дело в том, что подмазанные копы сами охраняли двери подобного рода заведений. «Грин Милл» – эта таверна была одним из любимых ночных заведений Каноне. В середине 20-х годов примерная стоимость порции нелегального спиртного составляла 10 долларов. Вы до сих пор можете послушать здесь шикарный джаз.

Наконец кульминация тура – кладбище Кармель. Капоне похоронен под простым серым могильным камнем, вокруг которого возведен невысокий заборчик. Надпись: «Альфонс Капоне, 1899...1947, с Господнего Благословения». Камень неоригинальный: два раза его похищали, и поэтому приходилось заменять надгробие. В соседях у Капоне – его старые соперники Дайон О'Бэнион и Хайми Вайс. Оба пытались оттереть Капоне от дел – он отвечал им тем же, причем более эффективно. Теперь все они рядом.

Вечером, наэлектризованные байками про Аль Капоне и Джона Диллинджера, мы отправились в Drake Hotel – там на первом этаже есть заведение Coq d'Or, в котором вот уж несколько десятков лет играет лучший пианист города – Бадди Чарлз.

По местам «братской» славы

Дней через пять мы решили пуститься во все тяжкие и исследовать Чикаго окраин, негров, мостов, бомжей, украинской мафии, пожарных лестниц, проституток. Это места боевой славы другого гангстера – Данилы Багрова и его брата, киллера Татарина в исполнении Виктора Сухорукова. Оказалось, что «братский» Чикаго не менее интересен, чем Чикаго Мичиган-авеню и Стэйт-стрит.

Лучшее средство передвижения по Чикаго – велосипед (в некоторых местах имеет смысл крутить педали побыстрее – здешние жители выглядят довольно агрессивно и, кажется, весьма подвижны). Лучший способ экипироваться – носить с собой завязанный на поясе свитер: бриз с озера Мичиган, который чикагцы называют The Hawk, Ястреб, задувает без всякого предупреждения. На берег озера – как и подмечено в «Брате-2» – выползают раки. Американцы их не едят, считая грязной пищей. Шляясь по «братнинским» местам после аль капоневских, мы отчетливо стали осознавать, как жестко балабановский «Брат-2» пародирует миф об Аль Капоне; русские гангстеры оказываются более лихими, чем классические чикагские жупелы Аль Капоне и Джон Диллинджер.

Актриса Сара Бернар называла Чикаго «пульсом Америки». Все эти пожарные лестницы, надземное, на уровне второго-третьего этажа, метро с вагонами, набитыми меньшинствами; берег озера, с которого открывается просто сумасшедший вид на даунтаун; все эти десятки баров, в которых играют джаз и блюз; огромные «краун-виктории», с крейсерской лихостью бороздящие широкие чикагские проспекты, – все эти предметы и образы выстукивают ритм пульса; вы слышите его в этом городе также отчетливо, как тиканье будильника ночью.

...На обратном пути, в аэропорту, брахиозавр выглядел уже совсем по-другому: теперь было понятно, каким он был живьем, живой небоскреб, туша, набитая серо-стальной мышечной массой; двойник и символ этого жестокого и прекрасного города.

 

Источник информации:

По материалам журнала «Вояж».