Журнал «Сумбур»
smbr.n-t.ru: Журнал «Сумбур»
В начале 90-х Сельянов создал собственную кинокомпанию СТВ. Независимую компанию.
Студия – такой же инструмент для создания фильма, как кинокамера. А продюсером я был сколько себя помню. Еще в восьмом классе имел свою студию, любительскую. Первый фильм, «День ангела», я продюсировал сам. Шел 1980 год, монополия государства – и профессии «продюсер» точно не существовало. Следующий фильм, «Духов день», я делал на ленфильмовском объединении «Голос», у которого был партнер – какая-то киевская компания, и они не могли договориться на уровне десяти рублей. Тогда это было больше, чем сейчас, но тем не менее – десять рублей. И я сделал свою студию, чтобы ни к кому не иметь претензий, только к себе. Чтобы самому понимать, куда направлять деньги: куда больше, куда меньше. А главное, чтобы все деньги шли на создание фильмов.
В обывательском сознании продюсер связан с деньгами – это такая же банальность, как то, что кино делается на пленке. Разумеется, не на бумажных салфетках. Разумеется, деньги нужно где-то найти. Но деньги – дело интуитивное. Собрать все деньги и запустить фильм – это не мой способ работы. Фильм запускается по ощущению: справлюсь я или нет. Из тумана возникает некая цифра, и что-то внутри тебя отвечает: да, это возможно. А то, что сейчас кажется нереальным, можно будет решить в процессе съемок. Кино же не два дня делается. Еще одна важная составляющая – продвижение фильма. Обеспечение ему жизни после того, как он сделан. Его нужно начинать еще до выхода фильма, когда появляется черновая его версия, приблизительный монтаж. Когда уже есть что показывать и когда мы сами понимаем, насколько это будет то, что мы хотели, или можно сделать лучше и нужны еще деньги.
Когда снимаешь фильм, сориентированный на зрителя, в общем, понимаешь, что если не будет какой-то страшной беды, то ты свои деньги вернешь. Люди ходят в кино, телеканалы фильмы берут, кассеты продаются. Все это позволяет уверенно прогнозировать возврат, но не более. Кажется, вся страна фильм смотрит, а денег производителям от зрителей идет не так уж и много.
«Брат-2» превзошел все ожидания. Просто рынок маленький. Представьте: вы идете снимать квартиру. Вам известно, что она маленькая. Заходите, а она, оказывается, ничего: не семнадцать метров, а двадцать два, и кухня больше, чем у подруги, которая снимает нечто аналогичное. Но это все равно не хоромы. Даже неподдельный успех фильма не решает всех проблем автоматически. Сейчас в России фильмы появляются как лопухи, как ромашки (вспоминается стихотворение Ахматовой «Когда б вы знали, из какого сора...»), способом, не связанным с экономическими механизмами. Поэтому и продюсер напоминает образ, укоренившийся в обывательском сознании, только внешне – я имею в виду встречи с нужными людьми, звонки, подсчеты. Ну не может сейчас в России фильм собрать много денег – никаким способом. Чем заниматься кино как бизнесом, лучше идти в финансы. Там азарт связан именно с зарабатыванием денег. Или в торговлю, где важно, вложив пять миллионов, получить шесть. Действительно, если вложить пять миллионов и получить четыре – зачем торговать? А я делаю кино, делал и, дай бог, буду делать независимо ни от чего. Даже если в кино перестанут ходить, и оно не будет приносить никаких денег. Если у нас получается блестящее кино, которое не принесет ни копейки, это очень хороший результат. Если окажется, что для того, чтобы фильм стал совершенным, нужно вырезать из него эпизод, сулящий какие-то доходы, мы его вырежем.
Мы все фильмы делаем, потому что хотим, а не потому что они принесут коммерческий успех, и мы обеспечим себя на ближайшие три года. Да и вообще, если не брать Голливуд, во всем мире между арт-хаусом и зрительским кино граница сейчас очень тонкая. Существенная часть европейских фильмов – это арт, интересный зрителю. Форма, которая на новом витке началась с Тарантино. После этого зрители посмотрели даже «Догму», которая является второй раз проданным «Рассекая волны»: Ларе фон Триер на волне успеха первого фильма продал целую обойму других.
У нас не было задачи снять блокбастер. Мы. хотели сделать фильм так, чтобы он был максимально не похож на «Брата» первого. Зачем делать два одинаковых фильма, даже если это сулит успех? Тем более, что с коммерческой точки зрения это все равно не тот успех. Коммерческого успеха в России добиться можно только двумя способами. Первый – предельно дешевый фильм, который вдруг каким-то чудом становится популярным. Вроде «Особенностей национальной бани», где обыгрывается популярный слоган, популярный герой. Вторая, теоретическая, возможность – в удачном проекте с иностранным продюсером. Если он обеспечит сборы за границей. Чего пока с русскими фильмами не происходит.
Противостояние русских американцам, разумеется, в картине есть, но это – экшн, в нем должен быть противник. Герой побеждает в самом сильном месте мира – в Америке, соответственно, американцы – противники по сюжету, по жанру. Это вытекает из природы кино. Другое кино про Америку сделаем – там будут другие американцы. Ну и, с другой стороны, эта идеология существует в обществе. Почему художник должен внимание обращать на то, что считается пристойным? Есть, конечно, достойные примеры ангажированного кино...
Голливуд – он весь заточен под кассовое кино. Там все расписано по минуте: когда появится первая эмоциональная вспышка, первая обнаженная женщина – все выверено. И тем не менее из десяти картин только две по-настоящему успешны. Еще две-три – туда-сюда, остальные провальны. Работают маркетологи, фокус-группы. Как, кажется, тут не заработать? Не зарабатывают. Спасают те две пули, которые попали в десятку. Тот, кто думает, что он способен все просчитать и сделать народный хит, тот идиот. Стихия зрительского восприятия не просчитывается. Высшая математика – наука наук, и даже она в сравнении с психологией творчества – детский лепет на лужайке. Потому что при всей своей парадоксальности она логична. Может, когда будет система звезд, будет легче что-то просчитать. Но это же 2х2, а 2х2 – это не расчет. У режиссера появляется замысел – он рождается в биохимии его организма, или душе, как вам угодно, и остается только, чтобы он выбирал из того, что втягивается дальше в эту воронку. Кинематографисты чутки к внешним обстоятельствам. Например, то, что саундтрек успешен, объясняется стремлением к объективности. Балабанов подумал: какие песни сможет купить Данила в «Шереметьево-2»?
В чем же секрет успеха «Брата-2»? Ответ один, и он прост. Люди полюбили этот фильм за то, что он о достоинстве. Это тот витамин, который сейчас востребован. Все хотят распрямиться. Кто-то рассчитывал, что после уничтожения социализма это произойдет автоматически, – не произошло. А людям хочется думать, что они люди и могут ответить хаму, ответить начальнику, ответить противнику, ответить самому себе. «Стоять ровно», что называется.
Герой тоже возник спонтанно.
Приходит ко мне Алексей Балабанов и говорит: «Какого бы героя сделать? Может, по достоинству ударить?» А я ему говорю: «Знаешь, давай соберем худсовет». Собираем худсовет и решаем: «Здесь столько-то добавим здорового национализма, здесь шутки не хватает. Всего девять шуток, Алексей! Мало! Давай напряжемся, надо, чтоб их было двенадцать, – не сработает девять!» Формулируется только общая задача, все остальное притягивается и проясняется в процессе. Мне, конечно, хочется, чтобы кино замечали в обществе и давали ему некую адекватную оценку. Сделал фильм – и если ты понимаешь, что он получился, хочется доброго слова. Но если не получился – доброго слова не надо. А при выборе фильма думать, что на нем можно получить какие-то морально-общественные дивиденды, недостойно. Более того, если я буду знать, что фильм принесет мне признание, но он мне не близок, я за него не возьмусь. И наоборот, если я знаю, что мы сделали все очень хорошо, а существенная часть общества думает, что плохо, – мне все равно.
Мы не ставим во главу угла коммерцию. Делаем фильмы, предназначенные для любителей кино, фильмы режиссеров-дебютантов. Дебют обладает такой энергией, которой не будет в следующих проектах этого режиссера, даже более успешных. Я бы делал дебюты больше, если бы обладал возможностями. Сейчас мы закончили фильм «Ехали два шофера». Режиссер Александр Котт. Почему я выбрал его? Есть режиссеры, работающие по театральному принципу, делающие повествовательные сюжеты, режиссеры-живописцы. Для меня важно, чтобы режиссер обладал чувством кино. Все фильмы, которые я продюсирую, отличаются этим свойством. Сейчас мы начали еще две картины: Алексей Балабанов выезжает в Якутию делать фильм, рабочее название которого «Река» (или «На краю земли») и который никаких шансов в прокате не имеет. Еще запускается с фильмом Сергей Бодров. Работа идет, одним словом.
Шаг №1. Создать свою собственную киностудию, чтобы самому решать, куда и сколько направлять денег.
Шаг №2. Выбирать для производства только те фильмы, которые хочется сделать, а не те, которые предположительно принесут прибыль. Потому что прибыльные проекты в российских условиях пока возможны только в порядке чуда.
Шаг №3. Определить характер проекта: «фестивальный» фильм будет или «зрительский», так как в соответствии с этим подбирается все остальное.
Шаг №4. Найти адекватные характеру фильма деньги, съемочную группу, натуру, аудиоряд. Фильм должен быть совершенен во всех отношениях.
Шаг №5. Отснять материал, смонтировать «черновик», чтобы в общих чертах понять, удается ли задуманное на пленке.
Шаг №6. Отобедать с нужными людьми, договориться о продвижении картины: рекламе, теле-, видео- и кинопрокате. Все эти действия – залог будущего возврата денег.
Шаг №7. Пожинать плоды своего успеха. И копить силы, чтобы двигаться дальше.
Ранее опубликовано:
Журнал «Vogue», январь, 2001.