Джулия Робертс

Любовь и кино

Она высокая – 175 см. Она красивая и умная. Ей завидуют. Ее считают «серийной разбивательницей сердец». Она – самая высокооплачиваемая актриса Голливуда. У нее два «Золотых глобуса», три дома, семь собак и шесть лошадей. У нее есть любимый мужчина, мама, сестра и брат (знаменитый актер Эрик Робертс, с которым Джулия в ссоре вот уже семь лет). Она была замужем за человеком, которого считали ей не парой, но, даже расставшись, они до сих пор остаются лучшими друзьями, и ее бывший муж по-прежнему называет мать Джулии мамой. О ней говорят, что она заводит романы со всеми партнерами по работе, независимо от их внешности и возраста. О ней пишут, что в прошлом году она заработала 100 миллионов долларов. Ей предрекают годам к пятидесяти стать руководителем ЮНИСЕФ. Она обожает животных, самозабвенно занимается благотворительностью, любит вязать и вышивать. Она левша.

Она снимается в кино с 18 лет – первым был фильм «Красная кровь», роль в нем она получила практически по блату – благодаря протекции брата Эрика. Эрик тоже играл там, и Джулии досталась роль его сестры. Так была задана традиция: едва ли не все фильмы с участием Джулии так или иначе пересекаются с ее жизнью. Впрочем, и само ее актерство напрямую связано с жизнью – вернее, с семьей.

Джули Файона Робертс родилась 28 октября 1967 года в Смирне (штат Джорджия) – провинциальном городке, который найдешь не на всякой карте. Она была младшей дочерью Уолтера Робертса, продавца пылесосов, и Бетти Моутс, которая служила в то время секретарем в местной церкви. Родители, несмотря на прозаические профессии, были помешаны на театре – организовывали семинары, где вели занятия актеров и сценаристов, давали спектакли в городском парке. Пока взрослые разыгрывали шекспировские пьесы на свежем воздухе, маленькая Джули обычно сидела поодаль в прогулочной коляске, по-своему развлекая публику.

Семейное счастье Робертсов продолжалось недолго: когда Джули было четыре года, родители развелись, а еще через пять лет отец умер от рака. Тем не менее родительское воспитание дало обильные всходы: старшие дети, Эрик и Лиза, с детства мечтали быть актерами. А длинная и угловатая Джули хотела стать ветеринаром. Но мать не зря называла увлечение театром «семейной болезнью»: этот недуг не миновал и младшую дочь.

Поначалу артистическая натура будущей суперзвезды ничем не проявляла себя: Джули училась готовить, вязать и вышивать, возилась с животными, по десять раз смотрела фильмы с популярным тогда Гэри Грантом, слушала «Битлз». Разумеется, ей особенно нравилась песня «Джулия», которая теперь сопровождает половину американских ток-шоу с ее участием: организаторы каждый раз думают, что это очень остроумная, свежая идея и что Джулии это должно быть приятно (по крайней мере, насчет второго они, скорее всего, не ошибаются).

Артистические способности Джули проявила в старших классах. Когда ей надоедало сидеть в классе, она могла мгновенно вызвать у себя слезы: разумеется, рыдающей Джули необходимо было выйти, сопроводить ее устремлялась заботливая подруга, и они обе без зазрения совести сбегали с урока. Именно в те времена у нее появился и тот своеобразный неудержимый смех, который она время от времени демонстрирует на экране, – один из бывших одноклассников без всякой задней мысли сравнил его с хохотом гиены (зрители помнят ошеломленного Ричарда Гира в фильме «Красотка», когда Джулия смотрит развлекательный телесериал и от души хохочет).

В 17 лет, окончив школу, Джули отправилась в Нью-Йорк. Ее старшая сестра Лиза уже сделала попытку покорения культурной столицы и работала актрисой. Брат Эрик, которому тогда исполнилось 30 лет, продвинулся дальше: в 1985 году за роль в фильме Андрона Кончаловского «Поезд-беглец» он даже был номинирован на «Оскар». В Нью-Йорке Джули посещала актерские курсы (но ни одни не закончила), какое-то время зарабатывала на жизнь в модельном агентстве, но «семейная болезнь» дала о себе знать – пока только в мечтах. Ради этого Джули пришлось даже сменить имя: увидев, что в списках профессионального союза актеров кино уже была зарегистрирована актриса по имени Джули Робертс, она назвалась Джулией.

После первого фильма, «Красная кровь», последовали еще несколько картин – малобюджетные и давно забытые фильмы, а потом, в 1988-м, случилась «Мистическая пицца» – в некотором роде «Москва слезам не верит» на американский лад: про трех девушек, которые работают в пиццерии маленького курортного городка и мечтают устроить свою судьбу. Джулия сыграла там роль вспыльчивой официантки-португалки. Ослепительная официантка привлекла внимание критики, и уже на следующем фильме последовал головокружительный взлет: через год она была номинирована на «Оскар».

Это был фильм «Стальные магнолии», очень симпатичного жанра – о жизни маленьких людей в маленьком провинциальном городке, со множеством смешных, печальных, идиотических и героических эпизодов. Во время работы Джулия очаровала всех коллег. «Когда она входит в комнату с улыбкой, такое впечатление, будто включается свет, а когда уходит – снова выключается», – говорил о ней сценарист Роберт Харлинг. Ей досталась весьма драматическая роль, без которой фильм был бы чистой комедией: смертельно больная девушка по имени Шелби в конце фильма умирает; ее прототипом послужила родная сестра Харлинга. Джулии не хватало актерской выучки, но она компенсировала это глубиной собственных чувств. Харлинг был поражен воплощением своего сценария: в одной сцене, где она играет приступ удушья, по его словам, «она была так близка к смерти, как только возможно для еще живого человека». На съемках присутствовала мать Харлинга, которая по понятным причинам воспринимала происходящее особенно болезненно. Чтобы не травмировать ее лишний раз, Харлинг не хотел показывать ей сцену смерти Шелби, но мать проявила настойчивость: она хотела удостовериться, что Джулия встанет и что все это – «просто кино». После каждого дубля Джулию еле живую уносили со съемочной площадки. Так складывалась техника ее работы, нетипичная для голливудской школы. Собственно, никакой школы и не было: Джулия осталась «недоучкой» и впоследствии, похоже, так и не научилась до конца различать кино и жизнь.

«Оскара» со «Стальными магнолиями» Робертс так и не выиграла, зато получила «Золотой глобус» – премию американской кинокритики.

В 1990 году вышла «Красотка», одна из самых кассовых романтических комедий всех времен, превратившая 23-летнюю Джулию Робертс в настоящую звезду. Образ Золушки приклеился к ней и стал общим местом посвященной ей критики. И снова Джулия настолько была вовлечена в процесс, что, по воспоминаниям режиссера Гарри Маршалла, после каждой сцены надо было находиться рядом с ней, чтобы убедиться, вполне ли она «отошла» и осознает ли, что это всего лишь кино. С «Красоткой» повторилась история «Стальных магнолий»: Джулия номинировалась на «Оскар», но выиграла снова только «Золотой глобус».

Следом вышли еще два хита – «Коматозники» и «В постели с врагом». После «Коматозников» журналисты стали выражаться красиво: «Ее улыбка оказалась достаточно ослепительной, чтобы осветить ей дорогу в Голливуд». Ее любили все: от партнеров-звезд до подсобных рабочих, к ней тянулись дети коллег по съемочной группе и бродячие собаки, всех вокруг она старалась накормить. Ричард Гир хвалил ее за скромность и естественность поведения. Точно такие же отзывы звучали из уст костюмеров, гримеров, осветителей. Единственный инцидент произошел в Южной Каролине при съемках фильма «В постели с врагом», когда чернокожего сотрудника съемочной группы отказались обслужить в ресторане. Джулия подняла скандал и высказалась о порядках Южной Каролины в самых резких выражениях. Власти сочли ее отзыв оскорбительным. Джулия всегда была особенно чувствительна к проявлениям расовой дискриминации: она выросла в южном штате и хорошо знала, что это такое. Тогда за Джулию решительно заступилась Бетти, объявив, что гордится дочерью.

К 1991 году Джулия Робертс стала самой высокооплачиваемой актрисой в Голливуде: она получала 7 миллионов за фильм. За ней окончательно закрепился статус суперзвезды. Она купила дом в Лос-Анджелесе, в котором почти не бывала из-за постоянных разъездов. Мать жаловалась, что невозможно зайти с ней в магазин: все узнают, просят автограф. И немудрено: Джулия постоянно появляется на обложках глянцевых журналов – ее знаменитая сияющая улыбка делает их еще более глянцевыми. Женщины копируют ее прическу. Ее называют новой Одри Хепберн, которая сама, находясь почти на смертном одре, успела благословить молодую преемницу. В середине 1990-х газета Los Angeles Times дошла в своих восхвалениях до того, что «есть только две актрисы, которые могут привлечь толпы зрителей в кинотеатры одним своим именем, – это она и Барбра Стрейзанд».

С каждым фильмом популярность Робертс росла – и, естественно, рос интерес к ее любовным историям, разворачивающимся параллельно. Надо сказать, заканчивались ее романы так же быстро, как и завязывались. Помолвка с Диланом Макдермоттом, игравшим роль мужа Шелби в «Стальных магнолиях», ничем не завершилась и как-то тихо сошла на нет. Сама Джулия, при всей своей простодушной открытости, упорно избегала разговоров о превратностях личной жизни.

Первый публичный роман, на радость репортерам, разыгрался в 1990...1991 годах с одним из «коматозников» – Кифером Сазерлендом, который в то время разводился с прежней женой. Съемки закончились, и вскоре Кифер и Джулия объявили о помолвке и стали готовиться к пышной свадьбе, на которую предполагалось потратить 500 тысяч долларов. Изюминка заключалась в том, что торжество должно было происходить на бывшей съемочной площадке «Стальных магнолий» (как будто взамен несостоявшейся свадьбы с «экранным мужем» Макдермоттом). Но спустя некоторое время, в мае 1991 года, танцовщица одного из голливудских ночных клубов Аманда Райс объявила о своей связи с Сазерлендом. История попала в таблоиды. Кроме того, Райс обнародовала слова, якобы сказанные Сазерлендом о Джулии: он назвал ее «ледяной принцессой», намекая на ее сексуальную холодность и неспособность любить.

Начались неудачи и в кино. Работа у Спилберга в фильме «Крюк» в том же 1991 году сопровождалась недоразумениями и была полна нервозности. Спилберг не скрывал своего разочарования. Фильм «Умереть молодым» оказался для Джулии провальным. Она выглядела усталой, изможденной и бледной, еще больше похудела. Пресса поставила диагноз: «типичный кризис знаменитостей». Люди, знавшие ее, называли причину: Джулия слишком смешивала сцену и жизнь, не различала личных и профессиональных отношений.

В период разрыва с Сазерлендом Джулия была на грани нервного срыва. Пролежав некоторое время в больнице, она случайно встретилась с другом Сазерленда Джейсоном Патриком, и у нее тут же начался новый роман. Джулия объявила, что ей надо немного отдохнуть, и вместе с Патриком немедленно вылетела в Ирландию: папарацци уже поджидали их в лондонском аэропорту «Хитроу». Никто не воспринял всерьез заявление звезды о «тайм-ауте»; однако это не было рекламным трюком. «Творческий отпуск» действительно затянулся: два года Джулия почти не снималась. Много шума наделал разрыв с Патриком, который сам охотно делился с журналистами своими страданиями. Джулия бросила его ради относительно долгого (и, возможно, не единственного, как ядовито замечала пресса) романа с актером Дэниэлом Дэй-Льюисом. Несколько раз ее видели в ночных клубах Лос-Анджелеса с бывшим приятелем Мадонны Шином Пенном. Все эти подробности только разжигали любопытство репортеров. Они охотились за фактами ее личной жизни, караулили под дверью, повсюду следовали за ней. Она плакала, запиралась в доме, пытаясь избавиться от преследований. Но главная опасность была не в них – настоящим риском для карьеры было исчезновение с экранов. Все чаще в отношении нее стало звучать слово «закат».

В феврале 1993 года журнал People патетически вопрошал: «Джулия Робертс – самая знаменитая из звезд, покинувших голливудские ряды. Ее ли это ошибка или ошибка всей «звездной» системы?» А ей было всего двадцать пять!

Выход из кризиса начался медленно и незаметно. В июне 1993 года у Джулии случился роман с известным рок-музыкантом Лайлом Ловеттом, который неожиданно завершился женитьбой. Злые языки говорили, что Ловетт с самого начала был ей не пара, даже внешне: всклокоченный, изрядно помятый... Он был старше Джулии на 10 лет, но ее двадцать пять воспринимались тогда скорее как «около двадцати», а его тридцать пять – как «под сорок». Тем не менее супруги в один голос твердили, что это настоящая любовь и что начинается счастливейшее время в их жизни. Впрочем, на следующий день после свадьбы Джулия вылетела в Вашингтон заканчивать съемки, а Ловетт отправился в концертное турне. В дальнейшем их жизнь можно было назвать совместной лишь условно: Ловетт всегда был в разъездах, и Джулия понемногу стала возвращаться к творческой жизни. С Ловеттом Джулия редко проводила больше недели, жили они в разных квартирах: она – в Нью-Йорке, он – в Техасе. Нормальный ритм супружеской жизни не сложился, и в конце концов пришел тот день, когда, оказавшись в Нью-Йорке одновременно, они остановились в разных отелях, каждый в своей компании. До двухлетия свадьбы они не дотянули.

Джулия до сих пор тепло отзывается о нем и всячески превозносит его таланты: «Я люблю его глубоко и трепетно»; «Он один из самых гениальных поэтов нашего времени»; «Не могу представить себе, что его нет в моей жизни». Видимо, в самом деле у нее было особое чувство к единственному человеку, за которого она все же, вышла замуж. Возможно, именно он помог ей преодолеть самый трудный период в жизни. Во всяком случае после развода Джулия с головой ушла в работу. Она хорошела на глазах, у нее изменился характер: знакомые отмечали, что она стала гораздо более спокойной, зрелой женщиной. Нападки прессы уже не могли вывести ее из равновесия. Скоро стало очевидно, что возвращение состоялось. В музыкальной комедии Вуди Аллена «Каждый говорит: я тебя люблю», сделанной в фирменном вудиалленовском стиле, героиня исправно посещает психоаналитика и рассказывает о своих жизненных трудностях. Сама же Джулия к тому времени настолько пришла в себя, что встретила свое 30-летие отнюдь не в кабинете психоаналитика: в перерыве между съемками фильма «Мачеха» было организовано целое празднество с катанием на яхтах и разнообразными развлечениями, в которых принимало участие огромное количество знакомых и незнакомых ей людей.

С 1997 года началась полоса самых популярных фильмов Джулии Робертс, напомнивших о временах «Красотки» и «Стальных магнолий», но значительно превзошедших их кассовые сборы. «Свадьба лучшего друга» стала хитом: премьера дала на тот момент самый большой сбор за всю историю проката романтических комедий. Джулия снова стала самой высокооплачиваемой актрисой Голливуда (ее гонорар составил 17 миллионов долларов). Фильм номинировался на «Золотой глобус», получил положительные отзывы критики. «Длинноногая, громогласно хохочущая сирена возвращена нации», – возвестили газеты. В фильме снялась заодно и мать Джулии в эпизодической роли (она сидит среди гостей, приглашенных на свадьбу).

Еще один успех – роль в триллере «Теория заговора» (с Мелом Гибсоном) в том же году. В 1998-м появилась драма «Мачеха», в 1999-м – комедии «Ноттинг-хилл» и «Сбежавшая невеста». Работа шла буквально без перерыва: Джулия со смехом вспоминает, как на следующий день после окончания съемок «Ноттинг-хилла» раздался телефонный звонок и ей предложили роль в «Сбежавшей невесте», где она снова, как и в «Красотке», выступила дуэтом с Ричардом Гиром. В «Мачехе» Джулия стала еще и исполнительным продюсером. Вместе с ней сыграли Эд Харрис и давняя близкая подруга Джулии Сьюзан Сарандон. И хотя по фильму у них более чем напряженные отношения (Сьюзан играет бывшую жену Харриса, Джулия – его новую подругу и, соответственно, мачеху их двоих детей), их дружба не пошатнулась, несмотря на опасности, которые всегда подстерегают друзей, осмелившихся работать вместе. В какой-то момент Джулия вспомнила о своей другой, но тоже пламенной страсти, и в 1998 году съездила в Индонезию, где сняла документальный фильм про обезьян, который так и называется – «Орангутанги с Джулией Робертс».

В 2000 году на экраны вышел фильм «Эрин Брокович», где Джулия играет реально существующую женщину. В фильме есть скрытая шутка: сама Эрин Брокович появляется в эпизодической роли официантки, у которой видна бирка с именем Джулия. Робертс выплатили за фильм гонорар 20 миллионов – это пока рекорд для женщин-актрис. Огромные деньги она тратит на благотворительность. В этом смысле Джулия наивно-сентиментальна: если по телевизору показывают детей-сирот, она тут же хватает ручку и записывает, куда переводить деньги. В 1995 году она ездила на Гаити с программой помощи местным детям. Причем она не только не заботилась об освещении своей поездки в прессе, но даже отгоняла настырных журналистов, особенно не стесняясь в выражениях: «Ты, в красных шортах, кончай снимать!»

Итак, прошли смутные времена, снова покой и благоденствие воцарились в доме Джулии – вернее, во всех трех принадлежащих ей домах: это квартира в Нью-Йорке и два дома – в Голливуде и в Нью-Мексико. Это последнее убежище она особенно любит, проводит там семейные праздники вместе с матерью, сестрой и друзьями. В голливудской среде Джулия, похоже, так и не освоилась: из актеров ее близкими друзьями стали только Сьюзан Сарандон и Тим Роббинс. Если с прессой она агрессивно-настороженна, то с друзьями – полная противоположность: они в один голос твердят, какая она милая, добрая и какое у нее чувство юмора.

Кто имел возможность проверить ее чувство юмора, так это Мел Гибсон: во время работы над «Теорией заговора» жизнерадостный австралиец издевался над ней, как мог. Например, перед сценой, где им предстояло рукопожатие, он намазал руку каким-то желе. В конце съемок шутник вручил Джулии завернутую в подарочную бумагу засушенную крысу и удалился со словами: «С вами было приятно работать» (и, по всей видимости, сказал правду, потому что он же как-то назвал ее «королевой подтекста»). К чести Джулии надо сказать, что она дождалась, пока Мел скроется за дверью, и только потом завопила на всю студию. Видимо, сказалось хорошее воспитание. А Мелу Гибсону она ответила по-своему: в «Ноттинг-хилле» есть комический диалог с Хью Грантом про задницу Мела Гибсона, абсолютно не связанный с сюжетом и, по-видимому, сочиненный просто «из любви к искусству».

Очередной день рождения Джулия Робертс встретила в компании нового возлюбленного – актера Бенджамена Брэтта. С ним она почти не расстается, стараясь держаться подальше от других знаменитостей. Владелец ресторана, которому посчастливилось обслуживать влюбленную пару, с умилением вспоминает, как они устроились подальше от бара, в уголке, и Джулия заказала свои любимые трюфели и салат без лука, а Брэтт – никто не помнит, что заказал он, потому что «его любимое блюдо – Джулия». И хотя Джулия до сих пор не ассоциируется с человеком, способным на длительные отношения, похоже, она снова собирается замуж. У них с Брэттом много общих интересов: они оба любят спорт и много времени проводят друг с другом, а это хороший знак. У них есть игры, в которые они любят играть вместе. Любимая игра Джулии, как ни странно, это «Знаменитости» (когда одни загадывают какую-то знаменитость, а другие по наводящим вопросам отгадывают, о ком идет речь). Последний раз она была замечена за этим занятием на вечеринке в компании каких-то врачей, к которым они с Брэттом присоединились. Может быть, она просто интересуется жизнью знаменитостей? И себя к ним, по всей видимости, не причисляет?

Хотя Джулии удалось покорить вершину под названием Голливуд, она так и не стала актрисой привычного голливудского типа. Джо Рот, продюсер фильма «Я люблю неприятности», сказал о ней: «Ее уязвимость и доступность – вот что привлекает к ней и отличает ее от остальных красивых женщин». Трудно сказать, научилась ли она сейчас, в свои 32 года, отличать кино от реальности и нужно ли ей вообще этому учиться?

 

Источник информации:

Журнал «Культ личностей», август, 2000.